Получая по почте
великое множество разнообразных цветных каталогов с привлекательными предложениями
купить в стране Корее замечательные сейфы, решил я как то взглянуть своим
глазом на заводики авторов посланий. Предваряя последующее, следует отдать
должное как качеству полиграфической продукции, так и изобилию правильных
слов насчет передовых технологий, первоклассного качества, всех мыслимых
сертификациях и продажах по всему свету.
Так вот, посетив как-то раз страну Корею и подивившись
разнообразию производителей, представленных в городе Сеуле на улице Ulchi-Ro,
попытался напросится в гости на завод — взглянуть на станки и тех, кто
ими управляет. Хочется отметить, что на упомянутой улице, представленные
во всем разнообразии изделия местных промышленников выглядят прямо-таки
замечательно и на неподготовленного человека действуют так же, как посещение
в Москве хозяйственного магазина на Маросейке. Однако большинство представителей
плавно уползали от предложения взглянуть на заводик: мол, далеко, да и
сезон дождей или хозяина сейчас нет, а без него и кошки, как известно...
В общем — из доброй дюжины лишь один, узнав, что имеет дело с дилером
Diplomatа, честно заявил, что похвастаться ему нечем, а второй оказался
смелым (кстати, он был одним из пакето-отправителей в Москву) и пригласил
к себе в «гнездо». Выехали.
Ехали мы ехали, и, когда дорога приобрела уже
совсем деревенский вид, на краю рисового поля и реденького лесочка неожиданно
остановились. Дорога шла несколько возвышаясь над окружающим пейзажем,
по-видимому выполняя функцию дамбы в уже упомянутый сезон дождей. Когда
мы остановились, поначалу я и не понял — почему, так как из машины виднелись
лишь макушки деревьев да пара крыш непонятных строений навроде амбаров.
Но спустившись с полотна дороги метра на полтора по откосу, «амбары» оказались
металлическими гаражами, несколько поболее тех, что облепляют все полосы
отчуждения железных дорог под личиной ГСК — вроде того, что используются
у нас в качестве автосервиса «чиним любые иномарки», руководимого каким
нибудь лицом кавказской национальности.
Амбаров этих оказалось три — прилепленные друг
к другу, на ощупь они были железные, одностенные, крашеные последний раз,
по видимому, сразу после их (корейской) последней войны. Все это великолепие
было зажато в треугольник возвышающейся дорогой, чахлым перелеском и уже
убранным рисовым полем. Никаких признаков личного автотранспорта сотрудников
вокруг не наблюдалось. Оживляли пейзаж только куры, подбиравшие остатки
зерен с поля, да некое подобие скворечника с лесенкой, прилепленого к
одному из амбаров. Слазить туда довелось, но об этом после.
В общем, шагнули мы в амбар и окутал нас приятный
полумрак, происходивший от того, что единственным источником освещения
в этом гараже-переростке кроме входной двери были квадратные отверстия
под потолком, сантиметров двадцати пяти, по трем сторонам периметра прорезанные
(по-видимому электросваркой) и выгнутые наружу. Естественно, это была
одновременно и вентиляция, и посетила меня мысль о великой бережливости
и изобретательности корейского народа. Ведь если бы отверстия были прорезаны
насквозь или отогнуты куда-либо в сторону, всенепременно заливало бы дождями
поизводственные площади.
Ну хватит о форме, переходим к содержанию. А содержалась
в одном углу машина, называемая в народе гильотиною, используемая для
раскроя металлического листа. Однако гильотина была не простая, а явно
музейного происхождения. Всяких станков довелось повидать в до-перестроечный
период, однако такое чудо техники не встречалось даже на наших заводах,
не переоснащавшихся с 1913 года. Привод у нее был, конечно, электрический,
однако до этого, по видимому устройство приводилось в действие мускульной
силой, так как стоявший у агрегата туземец, заталкивая животом, правым
коленом и левой рукой лист железа под нож, правой рукой дергал ремень
электропривода (судя по всему, помогая жиденькому моторчику).
Вот мы и дошли до аборигенов. Да да, это был первый
чухонец, встреченный на территории завода. Выглядел он скорее как настоящий
северный кореец или как член массовки из фильма "Отец солдата".
Как вы уже поняли, в помещении было не людно. Правда куры с соседнего
поля забегали, но задерживались, поняв свою ошибку, не долго. После увиделось
еще две тени в разных углах за брезентовыми занавесями. Одна тень искрила
ручной электросваркой, а другая, в противоположном углу, красила из краскопульта
уже готовую продукцию и напоминала не образцового маляра из автосервиса,
а скорее, специалиста по восстановлению защитных покрытий городской канализации.
Да и общая атмосферка была скорее черно-белой.
Однако самый забавный кадр воцарялся точно посередине
амбара и являл собой самое ответственное звено в производстве огнестойких
сейфов — он заполнял будующий сейф изоляционным бетоном. Короткая справка:
собственно огнестойкость подобного сейфа обеспечивается свойствами находящегося
между стенками вспененного бетона, к замешиванию которого производители
обычно подходят очень требовательно. Потому что если ошибся с пропорциями
цемента, воды и алюминиевой пудры, смесь либо не заполнит целиком межстеночное
пространство, либо разорвет сейф во время засыхания. А если вдруг ошибся
с температурой воды, то смесь может застыть до начала реакции вспучивания
или успеть опасть до застывания. Почти как с дрожжевым тестом, только
допуски максимум — однопроцентные, а время на всю реакцию отводится минут
15. Так вот, чем чухонец поразил, так это тем, что он собирал мастерком
с грунта пролившуюся явно не в последний замес смесь, и, как заправский
каменщик, запихивал в очередной сейф. Правда, если учесть, что неподалеку
стояла хорошо знакомая всем дачникам садовая бетономешалка на два ведра
раствора, которая и была источником смеси, посетило только две мысли:
в таком случае, могли внутрь и опилки засыпать, а вторая — что где-то
рядом должна лежать детская ванна и совковая лопата.
Проникнув в соседний амбар через пропил в стене
и очередную брезентовую занавесь мы оказались прямо-таки в раю. Здесь
призрачный полумрак сменился сиянием десятка люминесцентных ламп, пол
был ровный и относительно чистый. По середине, от стены до стены, стояли
спина к спине две шеренги сейфов с распахнутыми дверями и (уже пятый по
счету) трудяга, сидя на корточках, тачал замки, передвигаясь от одного
к другому. Один из углов был заставлен уже упакованными в ненадписанные
коробки сейфами, в другом тоже стояло несколько «собратьев» с разными
табличками, вроде DONGBANG, PROSTAR, KUKJE и тд. и тп.
В тот момент, когда мы уже закончили обозревать
окрестности, из какой-то мышиной норы выскочил еще один человек в костюме
и совершенно белоснежной рубашке. По тому, что сборщик из положения «на
корточках» перешел в позу «на коленях» и начал в ней кланяться, я понял
— это хозяин! Человек им и оказался, и, после бурных приветствий с нашим
сопровождающим, потыкав пальцем в разные запчасти, рассованные вокруг,
он увлек нас наружу. При этом на свежий морозный воздух (дело было в конце
ноября, градусов пять ниже нуля) мы выползли через очередной малозаметный
лаз в стене — прямо к лестнице, ведущей в упомянутый ранее скворечник.
Взлетев по трапу, мы оказались — как думаете,
где? Правильно — в малогабаритном офисе. Это — отдельная песня. При всем,
прямо-таки стоическом, пренебрежении корейцев собственным комфортом и
клинически-показном пафосе, то, что предстало перед нами было квинтэссенцией
национальной идеи. Метрах на шести квадратных располагалось следующее:
шкафчик для бумаг (в верхней открытой части весь в разнообразных папочках,
а из закрытой нижней позже были извлечены чайные принадлежности); крохотный
рабочий столик со стульчиком (весь в бумагах и каких-то коробочках); приставная
тумбочка, украшенная компьютером IBM PC XT (экспонатик вполне музейный,
который уже лет эдак пять в розетку, видимо, не включали) и явно используемым
копиром Canon FC. Все остальное пространство занимали два кожаных кресла
и сдвоеный диван, между которыми стояла национальная корейская гордость
— керосиновая обогревально- паяльно- кипятильная лампа. Последний прибор
горел тихим пламенем, спасая наши тела от примерзания к креслам. Чуть
было не забыл, здесь тоже был человек — маленькая, закутанная в цыганские
шали и по-корейски стеснительная (удивительно на европейский взгляд) секретарша,
которая и поила нас чаем, в интервалах шлепая цифирки кодов на картонки,
которые затем должны в пластиковых пакетиках повиснуть на верхней петле
сейфов.
Вот и все оно, местное производство сейфов. Уезжая,
вспоминал цитаты из полученного проспекта — 2 завода, чуть не 150 человек
сотрудников, лучшее качество и все мыслимые сертификации. Умиляет тот
факт, что отечественные негоцианты, видев подобные картины, лихо покупают
контейнеры таких изделий, и затем, торжественно впаривают все это окружающим.
Последнее сделать легко,так как выставленные на улице готовые изделия
выглядят не хуже произведенных на полноценных предприятиях. В голову приходит
еще мысль о том, что в последнее время и китайцы занялись производством
таких же околоогнестойких сейфов, а что они будут между стенок совать
и как нам мозги полоскать даже думать не хочется.
По дороге назад, к цивилизации, сопровождающий
рассказал про один забавный трюк, который корейцы практиковали несколько
лет назад. Если попадался занудный европейский или американский покупатель,
который хотел посмотреть производство, владелец подобного «амбара» договаривался
с хозяином нормального завода за небольшую мзду прикрутить свою вывеску
к чужим воротам, а затем гордо водил клиента по чужим цехам — внутри ведь
все надписи только в иероглифах, так что ни черта не поймешь. Что лишний
раз подчеркивает мысль о том, что сейф — это товар с отложенными потребительскими
качествами, и, если понадобился, то приобретать его можно только там,
где уверен...
октябрь 2002 г.
